11.22.63 - Страница 60

Он явно пришел в изумление, а потом вновь развеселился.

— А вы что, в поезде родившись, на рельсы выпали, коллега?

— Просто новичок в городе. Еще не в курсе здешних правил. Не следует меня упрекать.

— И не собираюсь. Они ведут со мной бизнес, так как я владею половиной близлежащих кемпингов, обоими городскими кинотеатрами и драйв-ином, одним из банков и всеми ломбардами в восточном и центральном Мэне. Но они не едят и не пьют со мной, не приглашают меня к себе, ни домой, ни в их загородный клуб, так как я человек чужого Племени.

— Что-то вы меня запутали.

— Я еврей, коллега.

Он увидел выражение моего лица и оскалился.

— А вы и не догадались. Даже когда я отказался попробовать вашего лобстера, вы не догадались. Я растроган.

— Я просто стараюсь понять, в чем заключается разница между вами…

Он захохотал так, как будто услышал самую лучшую в этом году шутку.

— Тогда вы не в поезде, а под капустным листом родились, коллега.

В зеркале что-то рассказывал Фрэнк Даннинг. С широко улыбающимися лицами его слушали Тони Трекер с приятелями. Когда там взорвался залп хохота, я удивился, случайно, не рассказал ли он им только что анекдот о трех черножопых, которые застряли в лифте, а может, что-то еще более забавно-сатирическое - например, о трех жидах на поле для гольфа.

Чез перехватил мой взгляд.

— Конечно, Фрэнк умеет править вечеринкой. А знаете, где он работает? Да нет, вы же новичок в городе, я совсем забыл. В маркете «Централ-стрит». Он там старший мясник. А также хозяин половины всего их бизнеса, хотя предпочитает об этом не распространяться. И знаете, еще что? Причина, благодаря которой этот бизнес держится и дает прибыль, наполовину также кроется в нем. Дамы тянутся к нему, как пчелы на мед.

— Неужели, в самом деле?

— Да, и джентльменам он тоже по душе. А так бывает не всегда. Мужчины не всегда жалуют тех, кого любят дамы.

Это заставило меня вспомнить о фиксации моей экс-жены на Джонни Дэппе.

— Но теперь все не так, как было когда-то, когда он мог пить с компанией вплоть до закрытия, а потом еще до рассвета играть с ними в покер в грузовом депо. Теперь он выпивает разве что кружку пива — иногда две, — а там и за дверь. Вот сами увидите.

Это была та поведенческая схема, которую я познал на собственном опыте из стараний Кристи контролировать количество ею выпитого, вместо того, чтобы покончить с алкоголизмом раз и навсегда. Какое-то время это работает, тем не менее, рано или поздно она всегда срывалась на всю катушку.

— Проблемы с алкоголем? — спросил я.

— Чего не знаю, того не знаю, но у него точно проблемы с выдержкой. — Чез посмотрел на татуировку на своем предплечье. — Милли, ты когда-нибудь обращала внимание на то, что много шутников имеют какую-нибудь червоточину?

Милли вильнула хвостом. Чез торжественно посмотрел на меня.

— Видите? Такие женщины всегда все понимают. — Он украдкой угостился лобстером и смешно провел из стороны в сторону глазами. Весьма забавный человечек, мне и в голову не приходило, что он может быть не тем, за кого себя выдает. А впрочем, как уже успел об этом косвенно намекнуть сам Чез, я придерживался кое в чем наивных взглядов. Конечно, как для Дерри. — Только не говорите этого ребе Схропшнеру.

— Со мной ваша тайна в безопасности.

Тем временем за столом Трекера все пододвинулись еще ближе к Фрэнку, тот выдавал очередной анекдот. Он принадлежал к тому типу людей, у которых активно говорят еще и руки. У него были большие ладони. Легко было вообразить зажатую в одной из них рукоятку молотка «Мастеровитый».

— В старших классах это было что-то ужасное, сплошные дебоши и хохмы, — поведал Чез. — Вы слушаете парня, который знает, что говорит, так как я ходил в консолидированную окружную школу вместе с ним. Но преимущественно держался подальше от него. Наказания на него сыпались со всех сторон. И всегда за драки. Ожидалось, что он будет поступать в Мэнский университет, но от него забеременела одна девушка, и все закончилось браком. Но где-то через пару лет после этого она забрала ребенка и смылась. Наверное, это было мудрым решением, если знать, каким он тогда был. Фрэнки парень того типа, которого могло исправить, вероятно, если бы он повоевал с немцами или япошками — чтобы развеялось прочь это его бешенство, понимаете. Тем не менее, его признали непригодным к воинской службе по категории 4-F. Я никогда не слышал, из-за чего именно. Плоскостопие? Шумы в сердце? Высокое давление? Неизвестно. Но вам, вероятно, неинтересно слушать все эти старые сплетни.

— Наоборот, — заверил я, — мне интересно. — Еще бы. Я посетил «Фонарщик», чтобы увлажнить себе свисток, а вместе с тем наткнулся на золотую жилу. — Попробуйте еще лобстера.

— Выкручиваете мне руки, — сказал он и бросил кусок себе в рот. Жуя, он кивнул большим пальцем на зеркало. — А почему бы и не оскоромиться? Только взгляните на тех парней, там — половина из них католики, а наминают бифштексы и бекон с латуком и помидорами, еще и сэндвичи-субмарины с колбасой. И это в пятницу! Хоть кто-то здесь обращает внимание на религию, коллега?

— Вы меня подловили. Я и сам ранее отпал от методистской церкви. Как догадываюсь, мистер Даннинг так и не получил ни какого высшего образования, не так ли?

— Никакого, так как к тому времени, когда его первая жена совершила это полуночное бегство, он как раз приобретал ученую степень по нарезке мяса и достиг в этом деле больших успехов. Вляпывался он и в еще кое-какие неприятности — и выпивка в этом также была виновата, как я слышал, люди ужасные сплетники, знаете, и тому, кто держит ломбарды, всякое приходится выслушивать — и наконец, мистер Волландер, так звали тогдашнего хозяина маркета, посадил перед собой дружищу Фрэнки и провел с ним разговор голландского дядюшки. — Чез покачал головой и съел еще кусок лобстера. — Если бы Бэнни Волландер как-то мог узнать, что к тому времени, когда закончится это корейское дерьмо, Фрэнки Даннинг будет владеть половиной его старого бизнеса, у него бы, наверное, инсульт приключился. Хорошо, что мы не можем заглядывать в будущее, разве нет?