11.22.63 - Страница 248

248

Я все еще старался осознать тот факт, что реальная Сэйди здесь, в Форт-Уорте, в доме, где когда-то жили Ли с Мариной. Как такое могло произойти? Ради Бога, как? И это еще не все. Кеннеди также был в Форт-Уорте, именно в эту минуту он провозглашал речь на завтраке с членами местной Торговой палаты в отеле «Тексес».

— Мой чемоданчик у меня в машине, — сказала она. — Мы поедем на «Жуке», куда нам надо, или на твоем «Шеви»? Наверное, лучше на «Жуке». Его легче припарковать. И вообще, если мы сейчас же не выедем, за любое место нам придется платить очень дорого. На улицах уже полно дорожных спекулянтов, так и размахивают флажками. Я сама видела.

— Сэйди…— я помотал головой в старании ее прояснить и схватил свои туфли. В голове у меня были мысли, полным-полно, но они крутились, словно бумажки в смерче, и, ни одной я ухватить не мог.

— Я здесь, — откликнулась она.

Так. Вот в этом и была проблема.

— Ты не можешь ехать туда со мной. Это очень опасно. Мне казалось, я тебе это уже объяснял, но может, недостаточно хорошо. Когда пытаешься изменить прошлое, оно огрызается. Оно разорвет тебе глотку, если дашь ему шанс.

— Ты все рассказал хорошо. Но ты не можешь сделать этого один. Посмотри правде в глаза, Джейк. Немного веса ты набрал, но все равно ты пока еще похож на огородное пугало. Ты хромаешь, и хромота у тебя очень скверная. Тебе нужно останавливаться через каждые две-три сотни шагов, чтобы дать отдохнуть колену. Что ты будешь делать, если надо будет побежать?

Я не говорил ничего. Только слушал. Тем временем, заводя часы, выставляя на них время.

— И это еще не худшее. Ты... ой! Что ты делаешь?

Я схватил ее за бедро.

— Проверяю, реальная ли ты. Я все еще не могу в это поверить.

Лайнер «Эйр Форс-1» коснется шасси аэродрома «Лав Филд» менее чем через три часа. И кто-то будет вручать Джеки Кеннеди розы. В других местах в Техасе ей дарили желтые розы, но букет от Далласа будет красным.

— Я реальная, и я здесь. Выслушай меня, Джейк. Худшее не то, как ты ковыляешь. Худшее то, как ты внезапно засыпаешь. Ты об этом думал?

Думал я, думал, и очень много.

— Если прошлое такое зловредное, как ты об этом говоришь, что может случится, если тебе даже удастся подобраться близко к мужчине, на которого охотишься, но ты не успеешь нажать на курок?

Прошлое не зловредное на самом деле, это было неправильное слово, но я понимал, о чем она говорит, и у меня не было аргументов против этого.

— Ты просто самая не соображаешь, во что ввязываешься.

— Вполне соображаю. И ты забыл кое-что также очень важное. — Она взяла мои руки в свои, глядя мне в глаза. — Я не просто твоя любимая девушка, Джейк... если я для тебя еще остаюсь ей...

— Именно так и никак иначе, именно из-за этого мне так к черту страшно впутывать тебя.

— Ты говоришь, что кто-то собирается застрелить президента, и у меня есть причины верить тебе, так как знаю о других событиях, которые ты предугадывал, и там все оказалось правдой. Даже Дик уже почти поверил. «Он знал, что Кеннеди приедет раньше, чем об этом знал сам Кеннеди, — так он сказал. — Точно назвал день и время. И знал, что его миссис приедет вместе с ним». А теперь ты говоришь, что ты единственный человек, которого это волнует. Ты не единственный, Дик также встревожен. Он тоже был бы сейчас здесь, если бы не температура сто один. И мне это не безразлично. Я за него не голосовала, но так уж случилось, что я американка, и таким образом он не просто президент, он мой президент. Для тебя это звучит сентиментально?

— Нет.

— Хорошо, — она заморгала глазами. — Я не собираюсь разрешить какому-то сумасшедшему его застрелить, и у меня нет привычки внезапно засыпать.

— Сэйди…

— Дай меня закончить. У нас мало времени, поэтому раскупорь себе уши. Раскупорил?

— Да-мэм.

— Хорошо. Ты ни за что и никогда не оставишь меня. Дай-ка я повторю: никогда. Я еду с тобой. Если ты не пустишь меня в «Шеви», я буду преследовать тебя на своем «Жуке».

— Иисус Христос, — проговорил я, не зная сам, или это я так выругался, или помолился.

— Если мы когда-нибудь вступим в брак, я буду делать, как ты будешь говорить, если ты будешь добр ко мне. Меня воспитывали с верой в то, что такая есть работа жены своего мужа. (О, ты, дитя шестидесятых, — подумал я). — Я готова оставить позади все, что знаю, и идти за тобой в будущее. Так как люблю тебя, и потому что верю, что будущее, о котором ты говоришь, действительно существует. Возможно, я больше никогда не поставлю тебе ультиматум, но сейчас это именно он, ультиматум. Ты будешь делать это вместе со мной или вообще не будешь делать.

Я обдумал это, и тщательно. Я спросил себя, действительно ли она настроена так серьезно. Ответ был очевидным, как шрам на ее лице.

Сэйди тем временем рассматривала пастельных девочек.

— Кто мог это нарисовать, как ты думаешь? Они такие красивые.

— Розетта нарисовала их, — сказал я. — Розетта Темплтон. Она переехала в Мозелл со своей мамочкой, после того как ее отец попал в аварию.

— И тогда сюда въехал ты?

— Нет, я жил напротив. Здесь жила такая себе семейка по фамилии Освальд.

— Это его фамилия, Джейк? Освальд?

— Да. Ли Освальд.

— Я еду с тобой?

— А разве у меня есть выбор?

Она улыбнулась, приложив ладонь к моей щеке. Пока не увидел ту улыбку, я понятие не имел, как ей было страшно, когда она коснулась меня, чтобы разбудить.

— Нет, милый, — произнесла она. — Не имеешь его. Вот поэтому это и носит название ультиматум.

248