11.22.63 - Страница 203

203

Впервые подал голос Майк. Голос его звучал горько.

— Плохо, что мы живем не в 1990 году, не так ли?

Молчаливая кучка подавленных людей вышла в тот день из госпиталя. На углу автостоянки мисс Элли дотронулась до моего рукава:

— Мне бы прислушаться к вашим словам, Джордж. Мне так жаль, очень жаль.

— Я не уверен, что это что-то могло изменить, — ответил я, — но если вы хотите оказать мне услугу, передайте Фрэдди Квинлену, чтобы позвонил мне по телефону. Он тот агент по недвижимости, который мне помог, когда я впервые приехал в Джоди. Я хочу этим летом быть ближе к Сэйди, итак, мне нужно арендовать для себя какое-нибудь жилье.

— Вы можете жить у меня, — сказал Дик. — У меня полно свободного места.

Я обернулся к нему:

— Вы в этом уверены?

— Полностью, если хотите.

— Я радушно буду платить…

Он отмахнулся:

— Деньгами вы сможете принимать участие в закупке для нас продуктов. И этого будет достаточно.

Дик и Элли прибыли на его «Ранч-вагоне». Простившись, они поехали, а я тяжело поплелся к своему «Шевроле», который мне теперь казался, возможно, незаслуженно, автомобилем, который кличет неудачу. Меньше всего за все прожитое там время мне хотелось сейчас возвращаться на Западную Нили-стрит, где я несомненно услышу, как Ли выливает на Марину свое раздражение от того, что не попал в генерала Уокера.

— Мистер Э? — это был Майк. Бобби Джилл стояла в нескольких шагах позади, с руками, крепко сцепленными у себя под грудью. Вид у нее был пришибленный, несчастный.

— Что, Майк?

— А кто будет оплачивать больничные счета мисс Данхилл? И за все те операции, о которых он говорил? У нее есть страховка?

— Небольшая.

Конечно, даже близко недостаточная для такого случая. Я подумал о ее родителях, но тревожным был уже тот факт, что они до сих пор здесь не появились. Не могут же они возлагать на нее вину за то, что сделал Клейтон…не могут ли? Я вообразить такого не мог, но я прибыл сюда из мира, где к женщинам, по крайней мере, к большинству из них, относятся как к равным. В тот миг 1963 год, как никогда раньше, показался мне чужой страной.

— Я помогу всем, чем смогу, — произнес я, но сколько это буде денег? Резервы денежной наличности у меня были достаточно глубокие, чтобы прожить на них еще несколько месяцев, но недостаточные для оплаты полдюжины операций по реконструкции лица. Мне не хотелось возвращаться в «Финансовое обеспечение» на Гринвил-авеню, но я подумал, что все-таки поеду туда, если буду вынужден. Менее чем через месяц начиналось дерби в Кентукки, а согласно букмекерскому разделу в заметках Эла, победителем там должен стать Шатоге, один из аутсайдеров. Прицельная тысячная ставка принесет тысяч семь-восемь выигрыша, достаточно, чтобы обеспечить пребывание Сэйди в госпитале и — по ценам 1963 года — профинансировать, по крайней мере, какую-то часть нужных ей операций.

— У меня есть идея, — произнес Майк, а потом бросил взгляд через плечо. Бобби Джилл подарила ему ободряющую улыбку. — Мы с Бобби Джилл имеем идею.

— Майк, «у нас с Бобби Джилл есть». Ты же уже не мальчик, хватит говорить по-младенчески.

— Правда, правда, извиняюсь. Если у вас есть минут десять, чтобы посидеть в кофейне, мы вам все изложим.

Я пошел с ними. Мы выпили кофе. Я выслушал их идею. И согласился. Иногда, когда прошлое стремится к гармонии, умный прокашливается, открывает рот и подпевает.

Тем вечером в квартире надо мною завелась дикая буря. Малютка Джун также добавила к происходящему свой мелкий никель, закатываясь беспрерывным воплем. Смысла что-то подслушивать не было; все равно ругались они преимущественно по-русски. В конце концов, где-то около восьми там упала непривычная тишина. Я решил, что они пошли спать — на пару часов раньше обычного для них времени — и это уже показалось облегчением.

Я и сам уже думал пойти в кровать, когда вдруг к бордюру причалил похожий на океанскую яхту автомобиль де Мореншильда. Из «Кадиллака» выскользнула Джинни; элегантным чертом, как это было ему свойственно, выпрыгнул из-за руля Джордж. Открыв заднюю дверь с водительской стороны, он достал огромного плюшевого кролика, у куклы был мех невероятного пурпурного цвета. Я смотрел на это сквозь просвет между шторами почти минуту, прежде чем у меня в голове звякнула монетка: завтра же Пасхальное Воскресенье.

Они направились к крыльцу. Она шла, Джордж впереди ее гарцевал. От его топота по ветхим ступенькам трясся весь дом.

У меня над головой послышались встревоженные голоса, приглушенные, но явно сонные. Чьи-то шаги перебежали через мой потолок, даже верхний светильник затарахтел. Не Освальд ли там, случайно решил, что это полиция пришла его арестовывать? Или какой-то из тех агентов ФБР, которые наблюдали за ним, пока он жил на Мерседес-стрит? Я так надеялся, что сердце этого сученка застрянет у него в горле, чтобы он им удавился насмерть.

Загремел пулеметный стук в дверь на верхней площадке, а далее жизнерадостный голос де Мореншильда:

— Открывай, Ли! Открывай-ка, ты, язычник!

Дверь открылась. Я одел наушники, но ничего не услышал. Как только я уже хотел было наладить свою волшебную миску, кто-то, может, Ли, а может, Марина, включили настольную лампу, а заодно и спрятанный в ней жучок. Он вновь работал, пока что, по крайней мере.

— …для ребенка, — произнесла Джинни.

— Ой, благодарю, — ответила Марина. — Благодарю вас очень, Джинни, вы такая добрая!

— Не стой там, как столб, товарищ, организуй-ка нам чего-нибудь выпить! — включился де Мореншильд. Голосом, который указывал на то, что его владелец уже успел где-то набраться.

203