11.22.63 - Страница 88

Я произнес это «солидно рискнуть» на мэнский манер «солино ризнуть», и он смеялся, пока наливал «Наррагансетт» (я теперь тоже приноровился называть это пиво «из норы керосином» — насколько это возможно, говори по-римскому, пока ты в Риме).

Мы чокнулись кружками, и Джэф спросил у меня, сколько именно у меня есть ввиду, говоря о серьезных ставках. Я притворился, словно раздумываю, а потом продолжил:

— Пять сотен.

— Целых пять сотен? На «Янки»? Это когда у «Милуоки брэйвз» есть Спан и Бердетт? Не говоря уже о Хэнке Аароне и непробиваемом Эдди Метьюзе? Да вы с ума сошли.

— Может, да, а может, и нет. Это мы увидим, начиная с первого октября, не так ли? Да есть хоть кто-нибудь в Дерри, кто ответил бы на ставку такого размера?

Знал ли я, что он мне сейчас скажет? Нет. Я не такой прозорливый. Удивился ли я? Вновь же, нет. Так как прошлое не просто сопротивляется; оно стремится находиться в гармонии и с самим собой, и с будущим. Я сталкивался с этой гармонией вновь и вновь.

— Чез Фрати. Вы его, вероятно, видели здесь. Он владеет ломбардами и ссудными кассами. Я не назвал бы его категорически букмекером, но ему не приходится скучать во время Мировой серии и сезона битв между школьными баскетбольными и футбольными командами.

— Так вы думаете, он примет мое предложение?

— Конечно. Дайте ему фору, и все будет сделано. Вот только…— он осмотрелся вокруг, увидел, что в баре никого, кроме нас, нет, тем не менее, все равно понизил голос едва-ли не до шепота. — Не старайтесь его обдурить, Джордж. Он знает людей. Очень серьезных людей.

— Я понял, — сказал я. — Благодарю за подсказку. Кстати, я отплачу вам тем, что ваши пять долларов останутся вашими, когда «Янки» выиграют серию.

На следующий день, войдя в заведение Чеза Фрати «Русалка. Залоги & Займы», я предстал перед грандиозной, весом сотни в три фунтов, леди с каменным лицом. Она была в пурпурном платье, на шее индейское бисерное ожерелье, а на распухших ногах мокасины. Я сообщил ей, что желал бы обсудить с мистером Фрати довольно значительного объема бизнес-предложение, которое касается спорта.

— Речь идет о том, чтобы сделать ставки, если нормальным языком? — спросила она.

— Вы коп? — переспросил я.

— Да, — кивнула она, вытягивая из нагрудного кармана «Типарилло» и подкуривая ее «Зиппо». — Я Джон Эдгар Гувер, сынок.

— Хорошо, мистер Гувер, вы меня подловили, речь идет о ставках.

— Мировая серия или футбол, «Тигры»?

— Сам я не здешний, поэтому не отличу Деррийских «Тигров» от Бангорских «Бабуинов». Речь о бейсболе.

Через завешенный шторой косяк женщина продвинула голову в заднюю комнату, подарив мне вид того, что вероятно было самым большим на весь Центральный Мэн задом, и завопила:

— Эй, Чеззи, иди-ка сюда. Тут один хлюст к тебе.

Фрати вышел и поцеловал величественную женщину в щеку.

— Благодарю, любовь моя. — Рукава у него были засученные, и видно было его русалку. — Я могу вам чем-то помочь?

— Надеюсь, да. Мое имя Джордж Эмберсон, — протянул я руку. — Я из Висконсина и, хотя душа моя тянется за ребятами из родного штата, но когда речь идет о серии, мой кошелек раскрывается в сторону «Янки».

Он отвернулся к полке позади себя, но величественная леди уже подавала ему нужное — потертый зеленый гроссбух с надписью ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ЗАЙМЫ на обложке. Он открыл книгу и, периодически слюнявя себе подушки пальцев, перелистал листы до пустой страницы.

— О какой частице содержимого вашего кошелька, коллега, мы говорим?

— Какую фору я могу получить, ставя пятьсот долларов на выигрыш?

Толстуха засмеялась и выпустила дым.

— На «Бомберов»? Поровну, коллега. Только поровну.

— Какие коэффициенты вы предложите, если «Янки» делают семерку?

Он подумал сам, потом обернулся к упитанной леди. Та, с тем же самым удивленным выражением лица, покачала головой.

— Не годится, — произнесла она. — Если не верите мне, пришлите телеграмму, поинтересуйтесь линией в Нью-Йорке.

Я вздохнул и забарабанил пальцами по стеклу, под которым в витрине лежали часы и колечки.

— Хорошо, а что до такого варианта — пять сотен на то, что «Янки» после проигрышного счета 1-3 выиграют серию?

Он рассмеялся.

— Какое-то, сказать бы так, незаурядное чувство юмора в этом таки присутствует дорогой коллега. Разрешите, я только проконсультируюсь с боссом.

Фрати и монументальная леди (рядом с ней он был похож на толкиеновского гнома) совещались шепотом, и наконец-то он возвратился к прилавку.

— Если вы имеете в виду то, что, как я думаю, вы имеете в виду, то я приму вашу ставку с коэффициентом четыре к одному. Но если «Янки» не будут проигрывать 1-3, а потом вдруг не поднимутся, вы теряете всю кучу. Я просто хочу прояснить все условия нашего договора.

— Ясно, как белый день, — кивнул я. — Но…без обид с вашей стороны или со стороны вашей подруги...

— Мы состоим в браке, — вмешалась упитанная леди, — так что не обзывайте нас друзьями. — И она вновь хохотнула.

— Без обид с вашей стороны или со стороны вашей жены, но коэффициент четыре к одному не годится. Однако восемь к одному … было бы замечательным решением для обеих сторон.

— Я дам вам пять к одному, но это уже все, — произнес Фрати. — Для меня это всего лишь побочное дело. Если вам нужен Вегас, поезжайте в Вегас.

— Семь, — сказал я. — Ну, мистер Фрати, соглашайтесь на мое предложение.

Они еще пошептались с упитанной леди. Потом он вернулся и предложил шесть к одному, что я и принял. Этот коэффициент все равно оставался низким для такой безумной перспективы, но мне не хотелось очень уж серьезно грабить Фрати. Так, он подставил меня в пользу Билла Теркотта, но были у него на то собственные мотивы.