11.22.63 - Страница 197

197

— Алло, мистер Эмберсон. Кое-кто здесь желает вам кое-что сказать.

Он встал с пуфика и вручил трубку Сэйди. Как только она приложила ее к уху, он выпадом, как змея жалит, резанул ее по той же стороне лица.

— Что ты ей сделал? — закричал я. — Что ты сделал ей, ты, сукин сын?

— Тише, мистер Эмберсон, — удовлетворенным тоном. Сэйди больше не кричала, но я слышал ее всхлипы. — Она в порядке. Кровит довольно сильно, но это прекратится. — Он сделал паузу, а дальше заговорил трезво-рассудительным тоном: — Конечно, красавицей она больше не будет. Теперь она выглядит тем, кем она на самом деле есть, просто дешевой четырехдолларовой проституткой. Моя мать так ее называла, и моя мать права.

— Отпустите ее, Клейтон, — произнес я. — Прошу вас.

— Я хочу ее отпустить. Теперь, когда я уже оставил на ней отметину, я хочу. Но повторю вам то, что я уже говорил ей, мистер Эмберсон. Я собираюсь убить кого-то из вас. Она мне стоила моей работы, знаете; я был вынужден уволиться и лечь на электролечение в больницу, так как иначе бы меня арестовали. — Он помолчал. — Я столкнул одну девушку со ступенек. Она хотела до меня дотронуться. А виновата во всем эта сука, эта самая, у которой здесь кровь льется в подол. И я вымазал себе руки в ее кровь. Надо будет их продезинфицировать. — И он рассмеялся.

— Клейтон…

— Я даю вам три с половиной часа. До семи тридцати. После этого я всажу в нее две пули. Одну в живот, а другую в ее грязную пизду.

Поодаль я услышал, как кричит Сэйди:

— Не делай ничего, Джейкоб!

— ЗАКРОЙСЯ! — заверещал на нее Клейтон. — ЗАТКНИ СВОЮ ГЛОТКУ! — А потом ко мне спокойным, от которого сердце застывало, тоном: — Кто такой Джейкоб?

— Я, — ответил я. — Это мое второе имя.

— Так она зовет тебя в кровати, когда сосет твой член, не так ли, ёбарек?

— Клейтон, — сказал я. — Джонни. Подумайте, что вы делаете.

— Я об этом думал больше года. Меня подвергали шоковой терапии, знаете. Они говорили, что я перестану мечтать, но ничего у них не вышло. Мечты стали еще худшими.

— У нее сильный порез? Дайте мне поговорить с ней.

— Нет.

— Если вы дадите мне с ней поговорить, возможно, я сделаю, как вы хотите. Если не дадите, я почти наверняка не соглашусь. Или у вас мозг затуманен после той терапии, чтобы это понять?

Похоже, что нет. Послышалось шарканье подошв, потом голос Сэйди. Неуверенный, дрожащий.

— Рана плохая, но не смертельная. — А дальше поникшим голосом: — Он чуть не зацепил мне глаз…

Потом вновь заговорил Клейтон.

— Видите? Ваша лахудра в порядке. А теперь просто прыгайте в свой крутой «Шевроле» и мчитесь сюда, чтобы колеса свистели, годится? Но слушайте меня внимательно, мистер Джордж Джейкоб Эмберсон: если вы вызовете полицию, если я увижу хоть один красный или синий огонек, я убью эту суку, а потом и себя. Вы мне верите?

— Да.

— Хорошо. Я усматриваю в этом сбалансированное уравнение: ёбарь и проститутка. Я посредине. Я знак равенства, Эмберсон, но вам решать. Какую половину уравнения следует стереть? Вам решать.

— Нет! — закричала она. — Не надо! Если ты сюда приедешь, он убьет нас о...

В ухе у меня щелкнуло, связь оборвалась.

До этого я рассказывал правду, и тут попробую быть правдивым, пусть этим даже покажу себя в наиболее плохом свете: когда занемевшей рукой я положил трубку, первая мысль у меня мелькнула, что он неправ, так как половины этого уравнения не равные. На одной чаше весов хорошенькая школьная библиотекарша, на другой — человек, который знает будущее и имеет возможность (по крайней мере, теоретически) его изменить. На секунду из какого-то уголка моей души действительно всплыло решение, что следует пожертвовать Сэйди, чтобы поехать на другой край города следить за переулком между авеню Дубовая Роща и бульваром Черепаховый Ручей, чтобы выяснить, действительно ли молодчик, который изменит американскую историю, действовал там один.

И тогда я прыгнул в свой «Шеви» и помчал в Джоди. Как только выехал на 77 шоссе, я уронил стрелку спидометра до семидесяти и ниже не опускал. Держа одной рукой руль, второй я порылся в отделениях моего чемодана и, нащупав револьвер, переложил его во внутренний карман пиджака.

Я подумал, что следует подключить к этому делу Дика. Да, он стар и уже нетвердо держится на ногах, но просто другого никого нет. Он и сам бы захотел принять участие, убеждал я себя. Он любит Сэйди. Я вижу это в его глазах, когда он на нее смотрит.

«И он уже прожил свою жизнь, — произнес холодный расчет во мне. — А она еще нет. А впрочем, он имеет такое же право выбора, как и то, что тот псих предоставил тебе. Он не обязан приходить».

Но он придет. Иногда то, что предлагается нам как выбор, не является выбором.

Никогда я так не сожалел за моим давно пропавшим мобильником, как в той гонке из Далласа в Джоди. Лучшее из всего, что я мог сделать, это воспользоваться таксофоном на автозаправке на штатном шоссе №109, где-то в полумилях после футбольного бигборда. На том конце телефон прозвенел три раза... четыре... пять...

Фактически в тот миг, когда я уже был готов повесить трубку, Дик произнес:

— Алло? Алло? — голосом раздраженным, запыхавшимся.

— Дик? Это Джордж.

— Привет, мальчик! — Теперь уже сегодняшний вариант Билла Теркотта (из давно знакомой и весьма затянутой пьесы «Человека-убийцы») начал говорить не раздражительно, а радостно. — Я был у себя в саду, за домом. Решил было уже не отвечать, и потом...

197